Дорогие читатели журнала! Семь лет ваш автор бессменно вел рубрику «Ретроспектива», в которой вы могли прочитать материалы о ведущих компаниях и ярких личностях внедолгой, но оттого не менее насыщенной истории ИТ и компьютерных технологий. Плюс несколько обзорных статей, посвященных истории телевидения, радио, «персоналок», хакерства… И вот наступило неизбежное: образовался явный дефицит тем. Конечно, не все лидеры мирового компьютерного и ИТ-бизнеса на данный момент, как говорят, «охвачены». Но, признаюсь, находить интересные – и, что более важно, «информационно-насыщенные» – темы становилось все труднее. На глазах редел казавшийся неиссякаемым «информационный поток» – все меньше оставалось тех компаний и отдельных личностей, о ком и о чем мне было бы интересно писать, а вам – читать

Я не отказываюсь от продолжения аналогичных публикаций и впредь (кстати, неплохо было бы услышать пожелания от постоянных читателей рубрики, о ком и о чем вам хотелось бы прочитать в обозримом будущем), но все-таки решил взять короткий тайм-аут. Всего на год, а там – видно будет.

А сейчас вместо отложенной «на потом» рубрики решил открыть новую. Благо и информационный повод представился.

Дело в том, что ровно 70 лет назад (кто бы подумал о таком юбилее в совсем юной по историческим меркам компьютерной отрасли!), 1 января 1946 года, в Пенсильванском университете публике (точнее, членам комиссии министерства обороны) был представлен первый электронный компьютер – ENIAC. Точнее, официально признанный первым – поскольку и в данном случае история с приоритетом достаточно запутана (о чем уже шла речь на страницах журнала). И возникла идея: почему бы нам сообща – вам, читателям, имне, автору, – не вспомнить все этапы этого славного пути длиной почти в три четверти века. От дисковых стационарных телефонов и вычислительных «динозавров» размером вдесятки шкафов, напичканных электронными лампами, до объединивших первое и второе (и включающих еще много чего, о чем люди даже не догадывались в середине прошлого века!) смартфонов, умещающихся в ладошке.

Итак, давайте пройдемся – точнее, пронесемся в «машине времени» – по прошедшим семидесяти годам. По всем его десятилетиям, педантично перебирая одно за другим. Отмечая все самое значительное, с чем человечество познакомилось за это время в сфере информатики – если понимать ее широко: связь, электроника, компьютеры, «Всемирная паутина», адо этого вкратце перебрав открытия и изобретения предшествующих эпох (чему будут посвящены первые три выпуска хроник – из десяти запланированных).

А кроме того, автор, долгие годы профессионально занимавшийся научной фантастикой, не мог не связать эту реальную историю – историю средств связи и информатики – с еще одной. Историей воображаемой, фантастической и во многом обгонявшей реальность, а, порой, наоборот, поразительным образом заводившей авторов-фантазеров «не туда». Илиэто мы шли по неверному пути – а в книгах фантастов был как раз указан верный? Смею надеяться, что многие откровения писателей-фантастов, посетившие последних задолго донаступления Века Информатики (когда человечество накрыл потоп информации, и с этим нужно было что-то делать), станут откровениями и для большинства читателей.

 ВЛАДИМИР ГАКОВ, писатель-фантаст, лектор. Окончил физфак МГУ. Работал в НИИ. С 1984 г. на творческой работе. В 1990-1991 гг. – Associate Professor, Central Michigan University. С 2003 г. преподает в Академии народного хозяйства. Автор 8 книг и более 1000 публикаций, ведущий рубрики

Семьдесят лет компьютерной эры

Хроники первые. До потопа

Отправной точкой для планируемого путешествия в прошлое на «машине времени», как уже говорилось, стала презентация в Пенсильванском университете в первый день нового – первого послевоенного – года. 1 января 1946-го…

Можно не сомневаться, что при виде странного тридцатитонного агрегата, названного ENIAC, ни у кого из присутствовавших не возникло в голове фантастических картин совсем недалекого будущего, в котором не только такая, но и куда более совершенная – в разы и на порядки! – техника спокойно уместится на ладони. А программы и данные для работы эти компьютеры будущего станут черпать из каких-то уж совсем эфемерных субстанций, нематериальных виртуальных облаков…

Скорее всего в тот исторический день большинство свидетелей начала новой эры в истории человечества не вспомнили и о предшественниках ENIAC на техноэволюционной лестнице. Тем более о примерах аналогичных устройств, описанных на страницах художественной литературы и в кинофильмах, относящихся к жанру, при упоминании о котором многие «серьезные» читатели и зрители, а также специалисты презрительно морщили нос: подумаешь, какая-то научная фантастика!

Режим реального времени

Перечислять все деяния человечества за 19 веков новой эры и нескольких тысячелетий, загнанных в полусегмент «до н.э.», как и совершенные в первой половине века XX, – задача непосильная. Поэтому ограничимся констатацией результата.

Итак, к началу прошлого столетия люди в целом перебрались из пещер в комфортабельные жилища, обогреваемые газом и паром и освещаемые электрическим светом. Сменили гужевой транспорт на механические самодвижущиеся повозки и даже поднимались в воздух – пока еще на воздушных шарах, но и первых аэропланов ждать оставалось всего чуть-чуть. Дубины и камни сменились ружьями и пушками. А почтовых голубей и бегунов-вестников вытеснили радио и телеграф.

Были открыты основные законы многих наук и сформированы все самые известные антинаучные заблуждения. А массами успели овладеть как идеи демократии и свободного рынка (живущего по законам только что открытой теории эволюции: побеждает сильнейший – то есть попросту съедает того, кто «неконкурентоспособен»!), так и утопического всеобщего равенства и построения рая на Земле...

Словом, к своему двадцатому столетию новой эры человечество подошло вполне цивилизованным.

И все эти долгие века оно считало и перерабатывало растущие массивы информации. Пока было терпимо, обходились пальцами на руках и собственным мозгом как биологическим «жестким диском». Но со временем волей-неволей пришлось задуматься над проблемой оптимизации процесса счета...

Ничто не мешает назвать первым если не компьютером, то хотя бы калькулятором древние счеты-костяшки (абаки), известные чуть ли не с каменного века и почти не изменившиеся по сей день. Кстати, изобретение по-своему прорывное, революционное, ведь в нем впервые были предусмотрены регистры – на первой жердочке складывались и вычитались единицы, на второй – десятки, на третьей – сотни, и так далее. Но тогда первой Машиной – понимая под этим некое функциональное соединение, систему деталей, вместе выполняющих определенную задачу по заданному алгоритму, – можно с некоторой натяжкой назвать «механизм», с помощью которого была построена Великая пирамида! Чем неМашина – огромные массы народа, соответствующим образом организованные и беспрекословно подчинявшиеся центральному «процессору» – по имени Хуфу (Хеопсу)!

Раймунд Луллий

А если серьезно, то первое сочинение, в котором ставился вопрос о целенаправленном поиске логически истинных высказываний, появилось только в начале XVI столетия. Это был трактат испанского монаха-францисканца, поэта, философа и теолога Раймунда Луллия Ars Magna («Великое искусство»), в котором среди прочего не только выдвинута идея логической машины, но и обсуждены вполне конкретные проекты ее постройки.

Век спустя идея начала приобретать материальные очертания. В 1623 году друг и коллега великого Кеплера, немецкий математик и астроном Вильгельм Шикард из Тюбингена, соорудил замысловатый прибор, названный изобретателем «часами со счетом». Этот шестиразрядный механизм был способен складывать и вычитать, а при переборе – то есть когда сумма превышала «резервы памяти» – звонить в колокольчик. Кроме того, на корпусе машины были установлены особые счеты, с помощью которых можно было производить иоперацию умножения.

Немецкий математик и астроном Вильгельм Шикард

Но... по немецким землям опустошительным катком прошла Тридцатилетняя война, и действующая модель и чертежи Шикарда были утеряны. А (забегая далеко вперед) в 1935 году – чудесным образом найдены! Потом их снова теряли (новая война) и снова отыскали. Короче, когда в 1960 году по чертежам построили действующую модель, она работала!

Переход в виртуальный режим

Спустя четыре года после изобретения Шикарда в Англии анонимно выходит неоконченный утопический роман видного философа и политика, опального лорда-канцлера королевства Фрэнсиса Бэкона «Новая Атлантида» (1627). В романе предсказано много чего – в том числе практически все современные средства связи и коммуникаций: радио, телеграф, телевидение, кино, звукозапись, не говоря уж о «залах оптических и акустических иллюзий», подозрительно напоминающих современные аттракционы «виртуальной реальности»! Каких-либо технических подробностей великий провидец благоразумно не сообщил (поскольку о них не ведал), лишь глухо намекнув на какие-то «системы зеркал», носуть ухватил на удивление верно.

Лорд-канцлер королевства Фрэнсис Бэкон

Подобных произведений тогда было кот наплакал: по одному на столетие. И Бэкон словно решил создать задел для будущих коллег, нафантазировав в буквальном смысле на века...

Режим реального времени

В 1640-х годах проблемой постройки счетной машины озаботился великий французский математик, физик и философ Блез Паскаль. Ходит легенда, что он впервые задумался надэтим еще в 19-летнем возрасте, наблюдая за утомительными расчетами отца – сборщика налогов... Результатом трудов ученого стал паскалин – механизм, состоящий измногочисленных шестеренок и связанных между собой колесиков с нарисованными цифрами от 0 до 9. С его помощью можно было складывать пяти- и даже семизначные числа! Вычитать счетная машинка тоже умела, но чрезвычайно сложным образом – с помощью процедуры повторных сложений. Ничего не зная о более простом «калькуляторе» Шикарда, Паскаль сорвал все лавры «изобретателя первого счетного механизма» и даже сумел продать 10-15 машин. На самом деле продано было куда больше, только автор изобретения о том не ведал, поскольку в те давние времена не существовало и такого понятия, как «патент»...

Французский математик, физик и философ Блез Паскаль и его «первый счетный механизм»

Спустя четверть века еще одну счетную машину создал англичанин сэр Сэмюэл Морленд. Причем для удобства британских денежных расчетов (которые и тогда представляли собой сущие заморочки!) сделал ее недесятеричной. Изобретатель предусмотрел даже дополнительные ячейки – аналог «сохранения в уме» при счете, куда машина помещала промежуточные результаты вычислений.

И, наконец, на закате столетия, в 1673 (по другим источникам – в 1694-м) году великий немецкий математик и философ Готфрид Вильгельм фон Лейбниц в Лейпциге создал чертеж «ступенчатого счетчика» – машины, способной складывать и умножать 5-12-значные числа, а также вычитать и делить. В машине был применен принцип связанных колесиков Паскаля, но немецкий ученый усовершенствовал его, добавив подвижный элемент – прообраз каретки современных калькуляторов. Таким образом, машина могла производить многократное сложение – иначе говоря, умножать. Кроме того, колесики были заменены цилиндрами с рядами выступов.

Арифмометр Тома

Возможности машины Лейбница для своего времени были потрясающими, а недостаток единственный – она требовала постоянного присутствия и вмешательства (на каждом этапе расчетов) «пользователя»... Зато не кто иной, как Лейбниц, первым додумался до двоичной системы изображения чисел! По чертежам великого ученого парижский мастер Оливье построил действующую модель машины, которую после нескольких лет эксплуатации забросили куда-то на чердак, да там и забыли. Ее случайно обнаружили лишь в 1879 году, когда владельцы дома начали чинить протекавшую крышу!

Переход в виртуальный режим

В романе «Гифантия» (1760) французский автор Тифань де Ля Рош вслед за Бэконом пишет о «телеграфе», «телефоне», «фотографии» и «телевидении». Пока, разумеется, кавычки необходимы: все описанные чудеса техники объясняются лишь сложными системами зеркал и «приборами, задерживающими и передающими на расстояние звуки»...

А соотечественник писателя, Луи-Себастьян Мерсье, в утопическом романе «Год 2440» (1770) пишет уже о целых «залах иллюзий». Тоже вроде бы повторение пройденного (вспомним Бэкона), однако есть кое-что и новенькое. Причем относящееся не к технике, а скорее к сфере социальной! Когда заступающему на престол монарху в XXV веке приходит в голову мысль о «маленькой победоносной войне», то его приводят в эти залы «виртуальной реальности» и оставляют там одного. Наедине с грохотом от разрыва снарядов, криками умирающих и раненых, жуткими картинами крови, смерти и разрушений. Воинственно настроенного правителя держат взаперти до тех пор, пока он не остынет и не образумится... Как видим, не такими и наивными были предки. Во всяком случае, некоторые из них.

Режим реального времени

В последние десятилетия XVIII века оживились изобретатели. Счетные машины, напоминавшие ту, что придумал Лейбниц, построили английский граф Чарлз Стэнхоуп, немец Матиус Хан... А в 1786 году соотечественник последнего по фамилии Мюллер (имени разыскать не удалось, только инициалы – D. H.) разработал проект первой в истории «дифференциальной машины» – счетного устройства, предназначенного для составления таблиц полиномов. Однако воплотить это воистину пионерское изобретение в «железо» непозволила причина прозаическая: отсутствие средств...

Переход в виртуальный режим

Начало XIX века – Века Прогресса – ознаменовано появлением первого, по мнению многих литературных критиков (к их числу принадлежит и автор), произведения современной научной фантастики… Если не подходить к термину «современный» слишком буквалистически...

Потому что роман Мэри Шелли «Франкенштейн» (1818) лишь для современников (да еще американских кинозрителей середины XX века!) представлял собой «ужастик» орожденном в лаборатории монстре. Для всех мыслящих людей, навидавшихся всякого за последние полтора столетия, история, написанная английской писательницей Мэри Годвин «на спор» с великими поэтами Байроном и Шелли (последний – ее любовник, а затем муж) в дождливое лето 1816 года, когда вся компания проводила время на берегу Женевского озера, совсем о другом. Об искусственном разуме, созданном руками человека и восставшем против своего создателя. Просто потому, что создание было разумно, а, следовательно, принципиально не программируемо.

Знакомо, верно? Достаточно написать «создатель» с заглавной буквы – и перед нами пересказ древнего мифа, в XX веке ставшего необычайно актуальным. Вся история роботов иискусственных «мозгов» (как реальных, так и научно-фантастических), подобно параллельной ей истории гениальных прозрений и не менее поразительных заблуждений на счет этих рукотворных двойников или наследников вида homo sapiens, пройдет под знаком «Франкенштейна».

Режим реального времени

Но в 1818 году мало кто мог это предвидеть. Жизнь текла своим чередом, и все новые изобретатели, чуждые «пустопорожней» философии, продолжали усовершенствовать прежде всего вычислительную технику. Хотя почти забыт поразительный факт, относящийся как раз к «философии». Во всяком случае – к теории: в 1810 году в Париже знаменитый физик Андре Мари Ампер начал писать свой труд по классификации наук, в котором чуть позже нашлось место и для науки об управлении, которую французский ученый назвал… (угадаете с одного раза?), правильно, кибернетикой!

Первый массовый (в смысле – коммерческий) калькулятор построил в 1820 году соотечественник Ампера – Шарль Ксавьер Тома де Кольмар (настоящая фамилия которого была Тома, а «де Кольмар» означает, что родом изобретатель был из города Кольмар на юге Франции), назвав свое изобретение словом тоже знакомым: «арифмометр». Счетная машинка, занимавшая весь письменный стол, могла умножать числа, а с помощью «пользователя» еще и производить деление. Это был самый надежный калькулятор из всех, построенных дотого (подробнее см. заметку в «Зале славы «СА» в этом же номере журнала – В.Г.).

И в том же втором десятилетии позапрошлого века соотечественник «Тома из Кольмара» мастер-ткач Жозеф Жаккар усовершенствовал механический ткацкий станок, научив последний выдерживать заданный узор с помощью перфорированных карточек! С определенной натяжкой можно констатировать: до Жаккара было только «железо», а теперь появился и «софт»!

Впрочем, применительно к счетным машинами приоритет на изобретение первого «программного обеспечения» принадлежит совсем другому человеку (о котором читатель знает поодной из статей в «отложенной» рубрике «Перспектива»). Не французу, а подданному британской короны. Более того – женщине! К тому же с интересной биографией, опосредованно связанной с жизненными историями тех, кто присутствовал при создании литературного Франкенштейна…

Но об этом – в следующем выпуске «Хроник».

(Продолжение следует)